Эпидемия - Страница 25

Алена нажала кнопку переговорного устройства.

– Владимир Николаевич!

Островский вздрогнул и обернулся. Он подскочил к микрофону, установленному в боксе:

– Оставь бланки на столике в тамбуре и сейчас же выходи! Не вздумай заходить сюда!

– Как скажете, – с удивлением сказала Алена и сделала, как велел заведующий.

Островский дождался, когда она снова оказалась в коридоре, затем быстро вышел, схватил бланки анализов и вернулся в бокс.

– Ну, и что там? – спросил мужчина. Черные волосы намокли от пота и облепили его бледное лицо. – Вы все еще хотите найти увеличение количества эритроцитов и незначительный лейкоцитоз?

– Признаться, да. Но здесь – все наоборот. Лейкопения, эозинопения и нейтропения. Все как при гриппе.

– Да это и есть грипп, – усмехнулся умирающий. – А-Эр-Си-66, собственной персоной. Неужели вы до сих пор мне не верите?

– Увы, приходится верить. И что я теперь должен делать? Вы многих успели заразить?

– Не думаю. Катаральные симптомы до сегодняшнего утра были выражены не очень четко… Я не так уж и много чихал…

– А сегодня… – начал Островский.

Мужчина перебил:

– Вы уже инфицированы. Но вирус пока в неактивной форме. Вы инфицированы, но еще не больны. И не заболеете, если…

Черноволосый закашлялся, извергая алую пенящуюся мокроту.

Островский не понимал, что ему делать. Голова шла кругом, и он уже не знал, за что хвататься. С одной стороны, он должен был выполнять свой долг. Но с другой… Учитывая то, что сказал этот пациент…

Как ему не хватало сейчас доброго совета!

Островский вышел в тамбур, достал из кармана мобильный телефон и набрал домашний номер Гарина.

– Андрей Дмитриевич! Голубчик! Господи, как же я рад вас слышать! Скажите честно, с вами все в порядке?

– Более или менее, – ответил Гарин. – Спасибо за беспокойство.

– Ой, ну слава Богу! Простите старика, что не позвонил раньше. Не поверите – ни минуты свободной не было! Вы помните Ремизова? Который с лихорадкой неустановленной природы?

Гарин насторожился.

– Что с ним?

– Ой, – Островский вздохнул. – Это не телефонный разговор. Я даже боюсь об этом говорить. Знаете, как раньше? Гонцов, приносящих дурные вести, сажали на кол. Вот и я – ощущаю некоторый дискомфорт в одном месте. С самого утра.

– Что случилось, Владимир Николаевич?

– Андрей Дмитриевич, – Островский замялся. – Не знаю, как и сказать. Не хочу накликать беду, но мне кажется… – он замолчал.

– Что?

– Мне кажется, у нас начинается… эпидемия. Не будете ли вы столь любезны подъехать прямо сейчас и помочь мне кое в чем разобраться. Поверьте, это очень важно.

В трубке воцарилось молчание, и Островский поспешно добавил:

– Андрей Дмитриевич, знаю, что я очень некстати, но все же… Хватайте такси и приезжайте!

– Еду, – ответил Гарин.

Островский сбросил вызов и вернулся в бокс. Первое, что он увидел – это расширенные от ужаса глаза Ремизова. Теперь слезы были не розовыми – красными.

– Зачем?! – прохрипел он. – Зачем вы… – и потерял сознание.

– Алена! – крикнул Островский в интерком. – Стой там и никого не пускай! Слышишь? Никого!

Головная боль, разыгравшаяся пару часов назад, начинала слабеть. Теперь голова была просто тяжелой – настолько, что Карлов сомневался, помнит ли он еще таблицу умножения.

Кудрявцев ускользнул от них, и его поиски до сих пор не принесли никаких результатов. Оставалось надеяться только на чудо.

Генерал продолжал что-то чертить и рисовать. Он перекладывал листы бумаги на столе, располагая их в понятном только ему порядке. Какое-то странное ощущение не давало покоя, словно он что-то пропустил.

Референт дремал, откинувшись на высокую спинку стула. Карлов окликнул его:

– Вадим!

Парень вздрогнул и уткнулся бешеными глазами в мерцающий экран монитора. Затем перевел взгляд на шефа.

– Да?

– Свари-ка еще кофе…

Карлов в который раз принялся черкать и переписывать данные, перенесенные, в нарушение инструкции, с компьютера на бумагу.

Внезапно рука замерла в воздухе. Пальцы нервно стиснули остро заточенный карандаш. Кажется, он напал на след.

Карлов выбрал два нужных листа и положил их рядом. Так и есть. Вот оно!

По его напряженной позе референт понял, что шеф что-то нашел.

– Товарищ генерал?

Карлов отмахнулся и потянулся к телефону без диска. Ждать ответа пришлось совсем недолго: видимо, происходившее не давало покоя не только им.

– Карлов докладывает! Кажется, мы нашли его. Да! Прошу подтвердить мои полномочия. Понял!

Трубка опустилась на рычаги.

– Товарищ генерал… – растерянно повторил референт.

– Смотри! – сказал седоволосый. – Вот список одноклассников Кудрявцева. А вот – список поступивших в инфекционные больницы за последние сутки.

– Да. Ну и что? – референт пробежал взглядом оба листа. Одна и та же фамилия встретилась ему дважды. Ремизов. – Он… Был в контакте с бывшим одноклассником? Но это невозможно. Мы ведь…

– Это он сам. Он назвался чужой фамилией, но выбрал ее осознанно, среди своих знакомых, чтобы не забыть. Я уверен, что мы найдем того, кого ищем.

– Вы думаете… – пожал плечами референт.

– Группу зачистки – во вторую инфекционную. Быстро! – Карлов встал и обогнул стол. – Необходимо исключить утечку информации.

Он пристально посмотрел на референта, и тому стало неуютно.

– Любыми средствами, – глухо добавил генерал.

Гарин решил не пользоваться такси. Он быстро написал от руки доверенность и взял у жены ключи от машины.

– Я скоро вернусь, – сказал он. – Я недолго.